Гаррос Александр - [Голово]Ломка
АЛЕКСАНДР ГАРРОС АЛЕКСЕЙ ЕВДОКИМОВ
[ГОЛОВО]ЛОМКА
Если на вас наезжает босс, помните: необходимо задействовать 42 мышцы, чтобы нахмуриться, и только 4, чтобы распрямить средний палец руки! (городской фольклор)
Предуведомление:
Большинство персонажей романа имеют реальных прототипов. Большинство мест, где происходят события романа, реальны. Все процитированные в романе фрагменты бизнес текстов, а также принадлежащие перу героя тексты с жесткого диска, – не являются плодом авторского вымысла, а взяты из жизни.
1.
«Новогоднее приветствие руководящим сотрудникам банка REX. Короче, так.
Для начала – все упали и отжались. Р раз два, р раз два, р раз два! Что пыхтишь, Цитрон? Пузо наел, буржуйская морда? Нич че, скоро в снегах Колымы похудеешь!
У нас это быстро! Теперь – на РУКОХОД. О! Пыльный сдох? Че, в натуре откинулся старикан? Да а, дела.
Не вышло его подольше помордовать. Ушел, гнида. Легко отделался. А? Че? Дышит?! Заебись! Яйца ему в тисках прищемите. Чтоб прочухался. О о о!!! Че ж он так орет?! Ну да, я понимаю, что больно! В ебало ему. Вот. Так лучше. А то че то много пыли стало в воздухе. Распизделся. Ай, Очкастый!
Ай, бед дняжечка! Очки разбили, да? Ой ой ой! Что, буржуйский последыш, прислужничек, привык на мягком спать, жрать от пуза, баб ебать?
Больше не поебешь! нечем! И зачем это тебе, если жить тебе осталось три… нет, уже две с половиной минуты? И это при том условии, что я буду ДОБРЫЙ!
Потому что иначе – умирать ты будешь ДВЕ НЕДЕЛИ. А че, пожалуй, заебись идейка. Ну ка, в подвал его!
Устали, мудоебы? Похудел, Цитрон? Проветрился, Пыльный? Стоп стоп стоп! Жирный ублюдок! Ты куда попиздовал? Ха ха ха! Праздник, бля, еще только начинается! Ну ка, БАНОЧКУ ему. Хуяк! Гляди, жив еще. Дышит. А ну, поставьте его вертикально.
Ну да, я сам знаю, что хуй проссышь, где у него ноги, где голова, потому что эта жирная падла абсолютно шарообразна! Найдем голову. Хуяк! Во о!!!
То место, откуда он орет – это голова. Отлично. Теперь вертикально поставили. Головой вверх.
Ну да, этим вот местом. Да. Вот. ЛОСЯ ему! Отлично, отлично! Готов. Что? Пыльный сдох? Что, опять? Заебали уже. Что? Совсем? Без пизды? Ну да, я знаю, что он без пизды… без хуя, правда, уже тоже… Что? В смысле – точно сдох? Клево. Ну вот. Все готово.
С ПРАЗДНИЧКОМ ВАС, ДОРОГИЕ НАЧАЛЬНИКИ! С НОВЫМ ВАС ГОДОМ! Кстати!
Где шампанское?» Секунд пять с чувством опустошенного облегчения, как после случайного, скоротечного и необременительного полового контакта, я глядел на результат часовых профессиональных усилий. Потом быстро вышел из файла и рефлекторно оглянулся через плечо.
Рефлекс был хотя и условный, но за год укоренившийся. Лавируя курсором, я продрался сквозь переплетения и нагромождения программных dat, bmp, sys, exe, prv, tmp, log, pif. Вынынрнул, ткнув enter, из буераков служебной директории WORDART. Двинул курсор влево вверх, всплыл из директории TEMPT.
Еще дернул вверх, выпал из HKGRAPH. Вывалился из SYSTEM. Выскользнул из COPYCAT. Вывернулся из WORDOUT. Вырвался, наконец, из LAYOUTTT на оперативный простор жесткого диска персонального компьютера Pentium 200.
И тогда – оглянулся еще раз. Пресс рум десять дробь пятнадцать метров, несложным стеклянно пластиковым лабиринтом разграфленный на дюжину функциональных полупрозрачных ячеек. Звуковой фон. Торопливое журчание струйных принтеров. Деловитое попукивание процессоров.
Озабоченное уханье ксероксов. Озадаченные всхлипы факсов. Требовательное повякивание телефонов. Беглый степ клавиатур.
Дело делается. Работа спорится
